Спор о воде
О.Зохидов: Энергетика и внешняя политика Таджикистана
10.07.08 |
Вода является ресурсом стратегической важности в Центральной Азии, и Таджикистан играет ключевую роль в водной политике в центральноазиатском регионе.
В то же время Таджикистан остро нуждается в электроэнергии и имеет отсталую агропромышленную экономику. Решение проблемы обеспечения населения электроэнергией на сегодняшний день является стратегической задачей правительства Таджикистана. Экономическое развитие страны зависит от производства собственной электроэнергии.
Таджикистан имеет все условия для электроэнергетической независимости: страна располагает более половиной всех водных ресурсов Средней Азии, и Душанбе необходимо воспользоваться этим преимуществом. Реализация стратегии по обеспечению энергетической независимости будет не только способствовать экономическому развитию Таджикистана, но также затронет экономические и политические интересы соседей. Таджикистан, по признанию президента Э.Рахмона, имеет возможность производить в год до 500 млрд. кВтч электроэнергии. Однако данные прогнозы далеки от реальности, потому что Таджикистан не имеет ни финансовых, ни технических возможностей реализовать такие планы в ближайшее время.
Развитие энергетических мощностей Таджикистана затрагивает больную для стран Центральной Азии проблему использования водных ресурсов, и здесь сталкиваются интересы нескольких государств региона.
На фоне энергетического кризиса, разразившегося в Таджикистане холодной зимой 2008 г., в результате которого была остановлена работа 578 таджикских предприятий, а также частично приостановлена работа главного промышленного предприятия страны TALCO, было сделано совместное заявление российского и узбекского лидеров В.Путина и И.Каримова об использовании трансграничных рек. Из этого заявления следует, что Узбекистан стремится не только противодействовать "амбициозным" энергопроектам Таджикистана (особенно строительству Рогуна и Дашти Джума, каскадов ГЭС на реке Зарафшан), но также искать себе союзника в лице России. Узбекская сторона опасается ситуации, которая может сложиться, когда Таджикистану удастся использовать водные резервы в большом объеме и реализовать свой электроэнергетический проект. Тогда Душанбе приобретет мощный рычаг воздействия на Узбекистан.
Посмотрим на аргументы узбекской стороны относительно использования воды для выработки электроэнергии. Директор узбекского института "Гидропроект" Сергей Жигарев отмечает, что при строительстве плотин и гидроустановок принимаются в расчет такие условия, как накопление воды в летний период времени для выработки электроэнергии и обеспечения сброса воды в зимний период, когда спрос на электроэнергию резко возрастет. Однако С.Жигарев заявляет, что "при использовании ресурсов трансграничных рек следует не допускать нарушения экологической безопасности региона, которая и без того является очень зыбкой". Узбекский эксперт также обращает внимание на обостряющуюся с каждым годом проблему высыхания Арала. По его мнению, энергетический проект Таджикистана непосредственно ставит вопрос о жизнеобеспечении более чем 36-40 млн. людей, проживающих в регионе, соседствующем с Аралом.
Однако следует понимать, что строительство ГЭС в Таджикистане не является причиной ухудшения экологической ситуации на Арале. Если в интересах производства электроэнергии воду сбрасывают из хранилища зимой, то она дойдет до Арала. Например, зимой 2008 года, когда Кыргызстан спустил воду из Токтогульского водохранилища, то только за три месяца объем поступления воды составил 15% от общего объема воды с казахской стороны Арала. Специалисты сообщали об улучшении климата вокруг Арала с казахской стороны. Но если на пути воды возникнут водохранилища, полностью останавливающие ее движение, то тогда, действительно, это будет экологическая проблема. Так, например Джизахское водохранилище построено Узбекистаном исключительно для поливных целей, и на ней нет ни одной ГЭС. Общий объем воды на Джизахском водохранилище составляет почти треть воды Арала, между тем вода Джизахского водохранилища должна была поступать в Аральское море. Реальная экологическая проблема создана из-за Джизахского водохранилища и, конечно же, поливной практики Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Казахстана.
Вода и энергетические проекты
Говоря об энергетических проектах, реализуемых в Таджикистане в последние годы, С.Жигарев высказал мнение, что причины возникшего энергетического кризиса в Таджикистане по большей части являются следствием недостаточного использования уже существующих мощностей энергоснабжения страны. При этом он привел данные о том, что за последние годы в Таджикистане производится лишь 16,7-17,5 млрд. кВтч, тогда как существующие мощности позволяют вырабатывать электроэнергии в два раза больше, то есть существующие мощности используются примерно на 50%. С.Жигарев использует данные таджикских специалистов, которые утверждают, что за последние годы уровень воды на Нурекском водохранилище упал до критической отметки, и поэтому мощности Нурека не используются в полную силу. Из-за малого поступления воды в водохранилище, по мнению С.Жигарева, нельзя предсказать, когда Нурекское водохранилище будет заполнено до нормативно устойчивого уровня, чтобы эксплуатировать ГЭС в полном объеме.
Посмотрим на аргументы таджикской стороны. Как утверждал еще в январе 2008 г. председатель госпредприятия "Барки Точик" Ш.Самиев: "Ежегодно мы накапливаем воду в водохранилище Нурека до 910-метровой отметки, но сейчас уровень воды достиг отметки 863 метра. В начале сезона холодов уровень воды снижается на 15-20 сантиметров в сутки. В последние дни уровень воды в Нуреке снижается до 60-70 см. Такой зимы в нашем регионе не было 40-50 лет. Уровень воды в реке Вахш остается опасно низким из-за образовавшегося на реке льда. Если в ближайшее время не начнется таяние, уровень воды может упасть до отметки, после которой ГЭС уже не сможет работать".
Уровень воды в водохранилище Нурекской гидроэлектростанции, обеспечивающей электроэнергией большую часть южных районов страны, в самые лютые январские морозы достиг рекордно низкой отметки. Приток воды в водохранилище сократился в четыре раза из-за замерзания малых рек, подпитывающих Вахш. Тогда забили тревогу, что воды хватит для работы ГЭС только на первую декаду февраля. После этого в республике могла бы сложиться критическая ситуация. По словам энергетиков, это связано с наступившими холодами, обмелением и замерзанием верховьев реки Вахш.
Вследствие энергетического кризиса, в Таджикистане ввели ограничение на подачу электроэнергии. Свет отключали даже в столице, а в регионах электричество подавалось на один-два часа в сутки. Весь январь и половину февраля в Таджикистане стояли необычайно сильные морозы – температура воздуха достигала отметки минус 22 градуса по Цельсию. Оборудование энергоснабжения из-за износа не могло выдерживать больших нагрузок, происходили частые аварии на линии электропередач. У государственной энергетической компании "Барки Точик" не оказалось ни средств, ни ресурсов, чтобы отремонтировать и подготовить на зимний период все станции электропередач.
Узбекский эксперт С.Жигарев и специалисты из Таджикистана разделяют общее мнение, что проблема уменьшения воды в водохранилище Нурек связана с обмелением реки Вахш. Получается, что строить дополнительные энергетические объекты Таджикистану нет никакой необходимости, если мощность уже существующих объектов будет использоваться в полном объеме. Тогда придется остановить сброс воды летом и попытаться накопить ее и в небольших объемах производить электроэнергию. Если малыми порциями пропускать воду из Нурека, то Узбекистан окажется в тяжелейших условиях.
Вполне резонно не строить ГЭС на реке Вахш, если река высыхает. Однако это большое заблуждение, если учитывать, что в горах всегда лежит снег и снежные покровы не уменьшаются. Реальные причины уменьшения воды в Нурекском водохранилище лежат не в той плоскости, куда смотрят эксперты. Мощность вырабатываемой Нуреком электроэнергии может составить 80-90 млн. кВтч, однако летом он вырабатывает 45-50 млн. кВтч, а зимой – 25-30 млн. кВтч. Если летом накапливать воду и вырабатывать электроэнергию в малом объеме, то южные районы Казахстана и России не смогут получить дополнительную электроэнергию из Таджикистана. Результатом может стать обмеление реки Амударьи, так как Вахш является одним из основных ее притоков, что негативно скажется на системе водопользования жителей низовья реки. Поэтому энергетики Таджикистана, с одной стороны, вырабатывают электричество летом в большом объеме и тем самым удовлетворяют потребности в воде жителей Узбекистана, Туркменистана и Казахстана. Получается замкнутый круг. С одной стороны, по общему соглашению между странами ЦА, Таджикистан имеет право пользоваться только 12% всей воды на своей территории, и поэтому необходимо из водохранилища постоянно спускать воду. С другой стороны, вода не накапливается в водохранилище из-за сброса воды летом и производства электричества для стран-соседей.
Возьмем Кыргызстан. Так, Токтогульская ГЭС сбрасывает зимой 840 куб. м воды в секунду. Хотя между странами ЦА подписан протокол, по которому выброс воды должен ограничиваться 650 куб. м с 1 ноября по 31 марта. Пример с Токтогульской ГЭС показывает, что Кыргызстан может накапливать воду летом и сбросить ее зимой, чтобы выработать электричество и обеспечить потребность населения.
Между тем, временно поверенный в делах РК в КР Боранбек Альбергенов подтверждает, что Казахстан, действительно, просил Кыргызстан уменьшить сброс воды на Токтогульском водохранилище, так как на юге Казахстана складывается критическая паводковая ситуация. Странная ситуация вырисовывается в отношении Узбекистана и Казахстана к Кыргызстану. С одной стороны, если киргизы накапливают воду летом и сбрасывают ее зимой, то Узбекистан и Казахстан хранят молчание. Известно особое отношение Казахстана к Кыргызстану, потому что Казахстан покупает электроэнергию зимой у Кыргызстана. Как только встает вопрос относительно накопления воды в Нуреке, то претензии Узбекистана не имеют логического обоснования. Например, когда планировалось строительство Рогунской ГЭС еще в 1973 г., предполагался ввод 250 тысяч гектаров земли для сельскохозяйственных целей на территории Узбекистана. Поэтому вода в Нуреке и Рогуне – это обработка новых земель в Узбекистане, поскольку водохранилище позволяет не только сохранить воду летом, но и способствует орошению новых земель. Так, например, в апреле 2008 г. Казахстан и Узбекистан заключили соглашение с Таджикистаном об использовании воды из Кайракумского водохранилища для оросительных целей в летний период, так как есть осознание, что всю зиму вода из Токтогульской ГЭС сбрасывалась, и поэтому не было возможности использовать эту воду в сельскохозяйственных целях. Для Казахстана и Узбекистана вода на Кайракумском водохранилище является одним из источников для земледелия.
Есть еще чисто коммерческие интересы таджикской стороны не накапливать воду в хранилище, чтобы производить и продавать электричество летом и даже в зимний период. Так что вода никак не задержится в водохранилищах.
Водные ресурсы, экономика и интересы сторон
Существует миф о том, что река Вахш обмеливает. Если вернуться к рассуждениям узбекского эксперта С.Жигарева, то, действительно, река обмеливает, потому что сократились осадки и количество снега в горах уменьшилось. В реальности, чтобы наполнить водой Нурекское водохранилище, достаточно одного летнего месяца. Вода не накапливается в водохранилище потому, что ее используют для выработки электроэнергии, удовлетворяя потребности в электричестве не только TALCO, но и Казахстана, южных территорий России, Афганистана. Такая картина вырисовалась, когда на расширенном заседании правительства за отчетный период 2007 г. президент РТ Э.Рахмон спросил Ш.Самиева, председателя госпредприятия "Барки Точик", почему осенью тот не накопил воду в резервуаре. Последний не смог вразумительно ответить. Никто реально не знает, сколько электроэнергии вырабатывается летом и куда поступают деньги от ее реализации. Производственная и финансовая активность "Барки Точик" остается непрозрачной. Получается, что таджикская сторона сама не накапливает воду в резервуаре. Два государства – Кыргызстан и Таджикистан - имеют почти схожие энергетические возможности, только разница в том, что Кыргызстан может обеспечить электроэнергией свое население, а Таджикистан – нет. Вероятно, в Таджикистане проблема не в дефиците электроэнергии, а в коррупции в системе энергетики.
Ежегодно Таджикистан вырабатывает 17 млрд. кВтч электроэнергии, в то время как стране необходимо на 4-5 млрд. кВтч больше. Но для увеличения выработки электроэнергии необходимо не только построить дополнительные объекты, но и производить ремонт уже имеющих мощностей. Основная проблема заключается в том, что многие энергетические объекты требуют капитального ремонта и восстановления. Так, в Нурекской ГЭС есть 8 агрегатов. Сколько из них эксплуатируются? Сколько находятся в запасе? Какие из турбин требуют ремонта? Ведь если Таджикистан производит электроэнергию и продает ее, то, как расчетливый хозяин, должен заботиться о своевременном ремонте и профилактике. Однако во время энергетического кризиса в январе 2008 г. работали только 2 агрегата. Варзобскую ГЭС, мощностью 300 МВт, по соглашению с Индией, должны были капитально отремонтировать. Однако до сих пор работы не завершены.
Порядка половины всей вырабатываемой и получаемой по перетокам электроэнергии идет на удовлетворение нужд TALCO, а также Таджикского цементного завода, который поставляет свою продукцию преимущественно на строительство двух очередей Сангтудинской ГЭС. Остальная половина электроэнергии приходится на нужды рядового потребителя. Если предположить, что Нурек эксплуатируется наполовину и остальные объекты, требующие ремонта, введены в строй, то весь объем вырабатываемой электроэнергии в Таджикистане составил бы более 25 млрд. кВтч. Поэтому дефицит электроэнергии связан не только с объективными причинами, но и с непрофессионализмом руководства энергетической компании "Барки Точик" и интересами предпринимательских кругов, которые преследуют собственные цели – вразрез национальным интересам расширяют поставки электроэнергии и алюминия за пределы Таджикистана и накапливают капитал на оффшорных зонах и в западных банках.
Энергетическая и региональная политика в Центральной Азии
Правительство Таджикистана также налаживает рынок сбыта электроэнергии в Афганистане. Объем этих поставок, после того как афганцы восстановят распределительную сеть, подстанции, построят новые линии электропередач, планируется увеличить на несколько порядков. Но для ускорения южного потока Таджикистан прилагает усилия по строительству линии электропередачи до Кабула, чтобы увеличить поставки в афганские провинции Кундуз, Файзабад, и далее в Кабул. Таджикистан налаживает отношения с Афганистаном и будет в дальнейшем укреплять сотрудничество на "южном направлении", чтобы создать возможность для выхода на ближайшие морские порты. Чтобы выйти из коммуникационной изоляции, Таджикистан будет стремиться привязать Афганистан и Пакистан к электроэнергетической цепи. "Южное направление" даст возможность Таджикистану пользоваться реальными рычагами, способствующими его экономической и политической независимости.
В настоящих условиях наиболее реальным энергетическим проектом, который реализовывается на территории Таджикистана, является "Сангтуда-1". Для решения проблемы дефицита электроснабжения 20 января 2008 г. был запущен первый из четырех агрегатов Сангтудинской гидроэлектростанции, которую строило РАО "ЕЭС России". Пока он дает около 2,5 млн. кВтч в сутки, но это покрывает лишь незначительную часть дефицита энергии.
Россия поступила недальновидно, подписываясь под обращением, предложенным президентом Узбекистана И.Каримовым. В действительности, от сотрудничества в энергетическом проекте Таджикистана для России открылись бы энергетические рынки Пакистана, Афганистана, Ирана и Индии. Вступив в сиюминутное соглашение с Узбекистаном, Россия ограничила свою активность в южном направлении.
Если учитывать последние соглашения Ирана и Таджикистана о проекте строительства линии электропередачи Таджикистан-Афганистан-Иран, строительстве Шурабской ГЭС на реке Вахш, мощностью 1000 МВт., то на рынке производства электроэнергии Таджикистана довольно сильную позицию приобретает Иран. Иран, действительно, проявляет повышенный интерес к доступу к дешевой электроэнергии Таджикистана. В Иране, как и в других странах, где электричество производится на основе топлива, цена за киловатт резко увеличивается в связи с повышением цен на топливо. Поэтому удовлетворить рост потребления электроэнергии, в особенности в его северо-восточных регионах, где наблюдается дефицит энергии и отсталость от центральных регионов, для Ирана становится стратегической задачей. Для реализации этой задачи участие Ирана в энергетическом проекте Таджикистана является насущной необходимостью.
Участие Китая в энергопроекте Таджикистана является неоднозначным. Китай предпринимал план строительства каскадов ГЭС на реке Заравшан и фактически был готов к началу строительства данного проекта. Однако после дипломатических встреч с представителями МИД Узбекистана китайская сторона отказалась от данного проекта, ссылаясь на сложности в отношениях двух государств. Дипломатия Китая взвесила выгоды и потери от участия в проекте и выбрала богатый углеводородами Узбекистан.
Особую активность на энергетическом рынке Таджикистана проявляют США. В настоящих условиях США планируют финансирование строительства Даштиджумской ГЭС на общую сумму $3.2 млрд. Общий объем вырабатываемой энергии Даштиджумской ГЭС будет превышать объем производимой электроэнергии Сангтудинской и Рогунской ГЭС, и поэтому США, поставляя дешевую электроэнергию в соседние страны (Индию, Пакистан, Афганистан и.др.), будут влиять на их внешнюю политику.
Американская энергетическая компания AES намеревалась реализовать ряд проектов, среди которых – строительство тепловой электростанции на угольном месторождении Фон Дарье в Таджикистане, возведение линий электропередачи (ЛЭП) из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан, а также участие в консорциуме по достройке Рогунской ГЭС, строительство двух ГЭС на территории Таджикистана. Однако в конце января корпорация AES по непонятным причинам прекратила свою деятельность в Таджикистане. Следует, однако, предположить, что американская сторона проводит курс на открытие военной базы на территории Таджикистана и связывает экономику с политикой. Так, последний визит американского адмирала Уильяма Феллона в январе 2008 г., по все вероятности, преследовал цель использования аэродрома "Айни" (в 10 км от Душанбе) для военных самолетов США. Следовательно, речь на встречах между адмиралом У.Феллоном и представителями правительства Таджикистана могла идти либо о возможности открытия на территории Таджикистана американской военной базы, либо только о военном сотрудничестве.
Реализовав энергетический проект, США могут укрепить свое присутствие в ЦА и постепенно уменьшить присутствие России в регионе, а заодно и оттеснить Китай. Правда, еще раз подчеркну, свои энергетические проекты США желают связать с военным присутствием в Таджикистане.
Не менее заинтересованной страной-участницей энергетического рынка Таджикистана является Казахстан. Как высказался посол Казахстана в Таджикистане Ерлан Абильдаев, Казахстан будет принимать участие в тендере на строительство Рогунской ГЭС. Казахстан за последние годы достаточно быстро развивается, и, как следствие, нехватка электроэнергии заставит его замедлить рост промышленности.
Особенно нехватка электричества была ощутима этой зимой, когда в Южно-казахстанской области стали веерным способом отключать свет, и вину за это возложили частично на таджикскую сторону. Следует также напомнить соглашение Казахстана и Таджикистана от 24 августа 2007 г. о предоставлении в летний период времени до 2,5 млрд. кВтч электроэнергии из строящейся ГЭС "Сангтуда -1". Пока Казахстан только заявляет о намерении участвовать в тендере и активно действует на этом направлении. Чтобы обеспечить электричеством южные районы Казахстана, правительство этой страны может оказать влияние на правительство Узбекистана не препятствовать реализации энергетического проекта Таджикистана.
Таджикистан, используя энергетические проекты, выступает в роли активного субъекта международных отношений в регионе. Однако представить в роли стратегического партнера Таджикистана в реализации энергетического проекта только одну страну было бы ошибочно. Правительство пытается, так сказать, "не класть все яйца в одну корзину". Для Таджикистана небезопасно быть зависимой от одной страны, пусть даже сильной. Наоборот, правительству необходимо проводить многовекторную политику, чтобы обеспечить политическую независимость страны.
Еще одной "ахиллесовой пятой" Таджикистана является возрастающий внешний долг, который на конец 2007 г. составлял 1 млрд.119 млн.90 тысяч долл. США. Прямой государственный долг – 1026,30 млн. долларов, что составляет 27,7% ВВП. Основными кредиторами являются Китай ($216,74 млн.), Узбекистан ($63,64 млн.). Только за 2007 г. долг Таджикистана вырос на $253,6 млн. Внешний долг может повлиять на инвестиции в энергетические проекты Таджикистана, и поэтому многовекторная политика правительства направлена на поиск новых партнеров. С другой стороны, инвесторы, учитывая растущий долг Таджикистана, будут привязывать свои инвестиции к стратегическим интересам своих стран. Так, например, если Индия участвовала в ремонте аэродрома "Айни" и хотела в дальнейшем участвовать в его эксплуатации, связывала этот проект с ремонтом Варзобской ГЭС. Индия намеревалась разместить на аэродроме "Айни", который она реконструировала в течение 5 лет, 12 истребителей-бомбардировщиков "МиГ". Россия, военная база которой дислоцируется в Таджикистане, поначалу не возражала и даже намекала на возможное сотрудничество с Дели в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). По мнению профессора Военного колледжа армии США Стефана Бланка, "привлекая Индию к участию в этой организации, Москва явно преследовала цель сдержать усиление влияния Китая в Центральной Азии". Однако ситуация кардинально изменилась – Индия активизировала несколько забуксовавшие военные отношения с США. После этого индийские самолеты в Таджикистане стали нежелательной перспективой для Москвы. По словам Стефана Бланка, Москва начала оказывать давление на Душанбе с тем, чтобы администрация Э.Рахмона аннулировала контракт с Индией, однако Душанбе пока сопротивляется.
Душанбе, по мнению иностранных экспертов, зашел далеко, разыгрывая партии с такими державами, как Россия, Китай, США и Индия. Реализация политики многовекторности приводит к некоторым трениям в отношениях Таджикистана со странами-партнерами. В таких ситуациях удерживать баланс отношений весьма сложно. Ведение Душанбе самостоятельной политики вызывает некоторые проблемы с Россией, которая по настоящее время считается стратегическим партнером Таджикистана. В качестве примера может быть приведена позиция России относительно военной базы "Айни". Совместное заявление России и Узбекистана также осложнило отношения Таджикистана и России.
С другой стороны, США, Индия также оказывают определенное давление на Таджикистан, преследуя свои интересы. Они связывают свои энергетические проекты либо с созданием военной базы, либо с присутствием военного контингента на территории Таджикистана.
Сегодня перед Таджикистаном стоит трудная задача исполнения роли самостоятельного субъекта международной политики. Сможет ли страна успешно справиться с этой задачей, покажет время.
Источник - Евразийский дом
|
| 
|
