Как метла пометет?
Р.Абдулло: Предпочтения России в Центральной Азии и Таджикистан
18.03.08 |
Все что ни происходит в России, тем более такое значимое событие, как президентские выборы, всегда привлекает к себе пристальное внимание в Таджикистане. Внимание это обусловливается, прежде всего, стремлением понять какими последствиями — позитивными или негативными, они могут обернуться для них.
Допутинская властная элита целиком и полностью ориентировалась на Запад. Новое российское государство она видела построенным исключительно на соответствующих западных либеральных идеях. Посему, не было ничего удивительного в том, что у неё не просматривалось особого стремления к налаживанию серьезных и диверсифицированных отношений с Таджикистаном, и странами Центральной Азии. В республиках региона, например, быстрыми темпами развивался процесс становления такой системы постсоветской государственности, в рамках которой институт президентской власти концентрирует в своих руках практически всю реальную политическую власть и выдвижение принципиальных значимых политических и всех прочих инициатив, а парламент и правительство (кабинет министров) во все большей степени трансформируются в соответствующие технические законотворческие и исполнительные структуры. Данное обстоятельство, предопределявшее разный характер устройства российского и центральноазиатских государств не способствовало более глубокому их взаимопониманию и являлось мощным фактором, препятствовавшим развитию диверсифицированных отношений России со странами региона.
С приходом к власти в России Путина ситуация стала меняться. И стала она меняться просто потому, что становление путинской России, во многих принципиальных моментах (доминирование всеобъемлющего и всёопределяющего института президентской власти, технический характер парламента и правительства, плебисцитный характер выборов, идеология национального возрождения, и т.д.) схожей Казахстану Назарбаева или Таджикистану Рахмона, вернуло её на естественный и неизбежный для большинства стран на постсоветском пространстве СНГ путь развития. По мере того, как путинская Россия становилась всё более похожей на страны центральноазиатского региона, всё более низкими становились идеологические и политические барьеры, которые мешали развитию нормальных отношений между ними.
Становление в России государственного устройства и системы правления, которые сродни тем, что имеют место в Центральной Азии, закладывали более солидные объективные предпосылки для преодоления застоя в развитии отношений между Россией и странами региона как на двусторонней, так и на более широкой, многосторонней основе.
И всё же, несмотря на наличие этих благоприятных для развития таджикско-российских отношений предпосылок, они и в путинский период новороссийской истории не были свободны от проблем. Какое-то время источником проблем и даже напряжённости, была неурегулированность вопроса о статусе российской 201 МСД и её трансформации в нормально функционирующую российскую военную базу, а также вопрос о переходе государственных границ под таджикскую юрисдикцию. Эти проблемы нашли своё удовлетворительное решение в июне-октябре 2004 г.
На протяжении ряда лет источником проблем в двусторонних отношениях оставалась ситуация с положением таджикских трудовых мигрантов в России. Хотя эта проблема никуда не делась, тем не менее, в силу осознания российской стороной не только важности для Таджикистана трудовой миграции в Россию, но и очевидной её выгодности для неё самой, она перестала напрягать отношения между двумя странами, по крайней мере, на политическом уровне.
Однако в 2007 г., развитие отношения между двумя странами заметно осложнились. С одной стороны, имело место практически полное взаимопонимание между двумя странами по политическим вопросам и координации усилий по основным международным проблемам, активно развивались контакты между правительствами и парламентами. С другой, по сравнению с прошлыми годами, более сухими, формальными и нечастыми стали прямые контакты между лидерами двух стран.
Среди факторов, обусловивших достаточно сложный характер таджикско-российских отношений в 2007 г. следует назвать изменения геополитической ситуации в Центральной Азии в последние два года. Возникшие после андижанских событий большие сложности в отношениях Узбекистана с Западом, а затем смерть Сапармурата Ниязова и приход к власти в Туркмении нового лидера, сделали ситуацию более благоприятной для России. У неё появился шанс улучшить собственные позиции в регионе. В первом случае, за счёт ухудшения позиций США и Западной Европы, во втором, ввиду новых перспектив, которые открывал уход из жизни Туркменбаши.
Естественно, Россия не могла не попытаться воспользоваться удобно сложившимися для неё обстоятельствами. Стратегическое положение Узбекистана в регионе, его немалый экономический потенциал, включающий в себя и нефтегазовые ресурсы, его напряженные отношения с Западом, нефтегазовые ресурсы Туркменистана, в борьбу за которые после смерти Ниязова активно включились и США со своими западноевропейскими союзниками, обусловили преимущественное внимание России к этим странам на протяжении всего 2007 г.
Вместе с тем, как представляется, повышенное внимание России к развитию отношений с Узбекистаном, Туркменистаном, как и ранее с Таджикистаном, было в большей степени не столько следствием её целенаправленных усилий, продуманного, системного, концептуального подхода к постсоветским государствам, сколько реагированием на неудачные или даже ошибочные действия её западных конкурентов. Т.е. оно носило ярко выраженный ситуативный характер. Системный подход позволяет успешно воспользоваться неожиданно возникшими благоприятными возможностями, не провоцируя при этом снижения уровня отношений с прежними партнерами по региону. Ситуативный же подход, как правило, чреват негативными последствиями для уже наработанных отношений с многолетними политическими союзниками. Как представляется, некоторая сухость в таджикско-российских отношениях в 2007 г. в немалой степени обязана данному обстоятельству.
Ситуативный подход России к развитию отношений со странами региона негативно сказался на реализации чрезвычайно важного для Таджикистана проекта мощной Рогунской ГЭС и омрачил отношения между странами. Таджикистан и Русал, взявшийся в соответствии с октябрьскими соглашениями 2004 г. за реализацию данного проекта, разошлись во взглядах на высоту плотины ГЭС и оценке вклада таджикской стороны в проект. Затем на них стала сказываться негативная позиция Узбекистана к проекту. В конце концов Таджикистан разорвал соглашение с Русалом.
Развитие таджикско-российских отношений в будущем, так же как и в прошедшие 2–3 года, будет во многом зависеть от того, насколько успешно будет переходить Россия от ситуативного к концептуальному подходу к странам региона, в целом, и к сотрудничеству в реализации Рогунского проекта, в частности. Произойдут ли принципиальные подвижки в отношении России к Таджикистану и в одном и в другом случае в период президентства Д.Медведева?
Если судить по той позиции, которую Медведев заявил в декабре 2006 года и которая сводилась к поддержке позиции Русала, то вряд ли. Вместе с тем, нельзя исключать того, что позиция Медведева-президента по данному вопросу может быть отличной от позиции Медведева вице-премьера. Хотя, возможно, в данном вопросе больший вес будет иметь позиция уже премьера Путина. Но и здесь возможны изменения, ибо обязательства Путина-президента не есть обязательства Путина-премьер-министра.
Рашид Г.Абдулло, Душанбе
"Оазис"
|
| 
|
