Новая "большая игра" в Центральной Азии
Wall Street Journal: Какая региональная стратегия нужна Западу?
22.01.07 |
Диктатор Туркмении Сапармурат Ниязов, великий Туркменбаши, мертв. Политический класс этой далекой центральноазиатской республики сплотился вокруг его вероятного преемника. Да здравствует Туркменбаши!
На первый взгляд кажется, что у внешнего мира мало поводов радоваться политической траектории Туркмении и, если на то пошло, других центральноазиатских государств – Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Казахстана. С тех пор как они против своей воли вырвались из Советского Союза 15 лет назад, мало что было сделано, чтобы уйти от правления, сконцентрированного вокруг государства. Правящие элиты погрязли в кумовстве, коррупции, подавлении инакомыслия, а порой и в убийствах диссидентов. Добавьте к этому десятилетнюю страсть мировых СМИ к эксцентричным крайностям культа личности Туркменбаши и изобретение абсурдного Казахстана для пародийного фильма "Борат" – и мрак Центральной Азии покажется полным.
Значит, Запад зря тратит время, играя в новую "большую игру" в Центральной Азии? Нет. Но он должен стать реалистичнее по поводу того, с какой скоростью и каким образом монополистические государства будут продвигаться к законности и демократическим правам. Ставки по-прежнему высоки. Это умеренный исламский регион, имеющий стратегическое пространство, эквивалентное Западной Европе, с молодым населением в 55 млн человек, природными ресурсами, составляющими 4% мировых энергетических резервов и 20% запасов урана. И кроме того, давайте не забывать, какой путь уже проделала Центральная Азия с предсмертных дней СССР.
15 лет назад жизнь в бесперспективной Туркмении ползла черепашьим шагом. На полупустых магазинных прилавках редко появлялось что-то большее, чем грубая восточноевропейская пластмасса и блестящий керамический китч. Поиски продовольствия любого вида были постоянной борьбой даже в гостиницах столицы, Ашхабада. Длинные, засыпанные листвой проспекты города не отличались друг от друга, на них не было людей и таких элементарных вещей, как такси. Легко не было никому. Первый американский посол работал в маленькой обшитой фанерой комнате в лучшей гостинице ЦК партии, и когда он принимал посетителей, на веревке вдоль одной из стен сушились носки. Ближе всего к свободному рынку был ашхабадский воскресный базар на краю пустыни в южной части города, почти средневековое чудо, где мужчины в лохматых шапках оценивали верблюдов, а женщины в ярких цветастых платьях торговались за серебряные безделушки, которые до сих пор делали из столетних монет.
Отсталость питала в туркменском народе и руководстве глубокий комплекс неполноценности, в какой-то мере присущий и их соседям. В этом была виновата не только Центральная Азия. Больше века регион страдал от дискриминационной российской и советской политики. Только лишь голод, устроенный Иосифом Сталиным в 1931-1934 годах, убил 40% одного казахского населения. Большинство жителей Центральной Азии – это мусульмане, говорящие на неславянских языках, но Москва ставила в привилегированное положение русскую культуру и давала славянским мигрантам лучшие рабочие места. Советский Союз стремился уничтожить тюркскую, таджикскую и другие местные культуры, а также их интеллектуальных, религиозных и аристократических лидеров. Центральная Азия пережила погромы, ассимиляцию и такие мероприятия, как перевод ее алфавитов с традиционного арабского письма на странные версии кириллицы.
Неудивительно, что первые 15 лет независимости сопровождались во всех республиках Центральной Азии резким падением образованности, особенно когда славянские технократы и представители городской элиты стали возвращаться на запад. Все они пережили и преодолели кризисы, от гиперинфляции до государственных переворотов и гражданской войны 1992-1997 годов в Таджикистане. Бедность распространена до сих пор. Но не было постколониального коллапса. Со стороны можно смеяться над фантастическими мраморными дворцами и золочеными статуями Туркменбаши в центре Ашхабада, над загородным туркменским тематическим парком стоимостью 50 млн долларов, но терпеливый туркменский народ, помнящий прежние запустение и презрение, может смотреть на них с долей гордости. В Узбекистане режим одержим манией контроля, и его политика может доходить до искусственно создаваемой сельской бедности и убийства политических противников. Но постороннему его города кажутся более оживленными и процветающими, чем в советские времена. В Киргизии, не имеющей ничего, кроме гор и дамб, выработался более беспечный подход, и ее народ стал в Центральной Азии первопроходцем борьбы за демократическое правление. Однако наиболее эффективно управляемым государством является огромный Казахстан, чья крепкая банковская система способствовала тому, что его кредитный рейтинг следует за российским. Хотя Казахстан и не демократия, его стабильность и процветание порождает некоторые институции и другой атрибут будущего демократического развития: первый в Центральной Азии средний класс.
В итоге значительное количество целей, поставленных США в начале 1990-х годов, потихоньку достигнуто. Регион сегодня вышел из-под исключительного контроля России. Казахстан отказался от своего ядерного оружия. Правительства в регионе сравнительно стабильные и светские. Угроза исламского экстремизма остается незначительной. Добыча нефти в регионе близка к тому, чтобы добавить несколько процентов к мировым поставкам. Американские нефтяные компании Chevron и ExxonMobil пока являются крупнейшими игроками на рынке центральноазиатской нефти, инвестировав более 32 млрд долларов; столько же инвестировали еще 10 западных нефтяных компаний. Открылся новый энергетический коридор, идущий на Запад в обход России и Ближнего Востока. Огромный независимый регион сегодня играет роль буфера между Россией, Китаем и Ближним Востоком. Влияние Ирана невелико, хотя, возможно, не столько из-за антииранской политики США, сколько из-за того, что экономическая слабость и бюрократические недостатки Ирана все-таки делают его бумажным тигром.
Впрочем, есть достаточно причин, чтобы Запад действовал энергичнее. В настоящее время Россия и Китай быстро захватывают территорию, новые нефтегазовые разработки ориентированы скорее на восток, чем на запад, а в 2005 году США потеряли одну из двух авиабаз, используемых для поддержки их войск в Афганистане. С июня 2001 года региональная организация безопасности, Шанхайская организация сотрудничества, целенаправленно оттесняет США и ставит в привилегированное положение Россию и Китай. Имеющийся у Туркмении газовый экспорт идет преимущественно российскому "Газпрому", но смена руководства является для Запада возможностью попытать счастья; вероятный новый президент – туркменский националист, и с ним можно договориться. Европа в особенности больше не может рассчитывать, что такого рода работу сделает Америка. В Казахстане режим обижен из-за поданного в Америке иска, обвиняющего президента во взяточничестве. Центральноазиатские государства в целом убеждены, что американская "программа свободы" направлена на смену режимов путем народных революций, произошедших с 2003 года в Грузии, на Украине и в центральноазиатской Киргизии.
Как выразился министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер после декабрьской поездки по региону, Центральная Азия "просто мечтает" о роли ЕС. В конце концов, в Центральной Азии знают, что не их сила, а баланс сверхдержав вокруг них дал им ту независимость, которой они пользуются с момента распада СССР.
Во всем регионе эта независимость помогает новым национальным культурам пустить корни. Помимо таджиков, говорящих на персидском языке, это преимущественно тюркские культуры. Они смотрят вперед, и политики должны учитывать параллели с развитием Турции, этнически родственной Центральной Азии. С 1923 года турецкая модель продвинулась от однопартийного государства через неуклюжую демократию к расширению свобод. По пути самый важный вклад внесли процветание, стабильность и взаимодействие с внешним миром, а не имеющие мало отношения к реальности наставления издалека.
Действительно, предложения новых приоритетов ЕС в Центральной Азии хорошо продуманы и сосредоточены на уменьшении бедности в качестве первого важного шага. В декабре сам Штайнмайер отметил, что в случае с Россией "мы не можем влиять на ситуацию только через критику". Почему с Центральной Азией должно быть по-другому?
Хью Поуп – журналист, работающий в Стамбуле, автор книги "Потомки завоевателей: возвышение тюркского мира" (Sons of the Conquerors: The Rise of the Turkic World, 2005)
The Wall Street Journal
|
| 
|
