Этюд в багровых тонах
У.Хакназаров: Водно-энергетический эгоизм Бишкека и Душанбе угрожает всей Центральной Азии
26.06.06 |
"Несправедливость хана, лживость власти –
Причина неудач и всех несчастий"
Юсуф Хас-Хаджиб "Наука быть счастливым"
С начала 1990-х годов тема урегулирования проблем водопользования стала едва ли не главной в обсуждении перспектив регионального сотрудничества главами правительств и президентами стран региона.
Начиналось все достаточно оптимистично. Даже почти бравурно. Создание "Центральноазаитского союза" в 1994 году, было представлено международной общественности, как вековая мечта народов, освободившихся от колониальной зависимости, в стремлении к построению подлинно добрососедских, равноправных отношений. Высшим воплощением этих планов стало заключение перекрестных "вечных договоров о мире" (так они, буквально, и назывались) между Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией. Само собой подразумевалось, что у "вечных друзей" не может быть серьезных противоречий, а новоявленный "Союз", даст серьезный толчок к интеграции и экономическому прогрессу.
Не тут-то было.
Фактически, одновременно, с интеграционными, обнаружили себя и дезинтеграционные процессы. Причем немалую роль в "расколе" региона сыграли, как объективные, так и субъективные факторы. Если к первым можно отнести – проблему границ и спорных территорий, неурегулированность старых "советских" долгов, конфликты из-за транспортных тарифов и цен на энергоресурсы, то ничем иным, кроме личных амбиций некоторых государственных мужей, нельзя объяснить многолетние споры Узбекистана с Казахстаном вокруг проблемы регионального лидерства, нейтральный самоизоляционизм Туркменистана и т.п.
Водно-энергетическая проблема являет собой яркий пример сплава объективного и субъективного факторов. Исторически сложилось, что киргизы и таджики живут в горах, где сосредоточены все центральноазиатские ледники и истоки почти всех рек. Реки, спускаясь в долины, на протяжении тысячелетий давали воду, а значит жизнь, полям узбекских и туркменских дехкан. Споры из-за воды возникали столько, сколько она течет, потому что пригодной для орошения земли не так много. Недаром, с незапамятных времен, едва ли не самой уважаемой профессией в Средней Азии был "мираб" - смотритель-распорядитель каналов.
Издревле у каждого народа была своя хозяйственная специализация. Узбеки – дехкане, киргизы – скотоводы. При едином Советском Союзе подобная специализация приобрела еще более законченные и, отчасти, уродливые формы. Узбекистан был принужден развивать монокультуру хлопка, который нужен был для оборонной промышленности (высококачественный порох). Все попытки узбекского руководства, при Усмане Юсупове и некоторых из его преемников, добиться исправления хлопкового перекоса в экономике, наталкивались на волю центра: мы всем вас обеспечим, только дайте "белое золото". Именно под водоемкий хлопок и было рассчитано сооружение высокогорных каскадных ГРЭС на Нарыне, Вахше и Мургабе. Их главной задачей было отнюдь не производство электроэнергии, как об этом любят говорить в Душанбе и Бишкеке, а накопление воды в хранилищах и регулирование стока рек, с расчетом дать максимум воды летом и осенью, когда зреет урожай.
Таким образом, Киргизские и Таджикские ГРЭС – это сердце (мотор) единого организма, который пускал и пускает живительную влагу по всему телу Центральной Азии.
Но понимание этой простой истины дается не всем и не легко.
С 1994 года проблема водного режима Сырдарьи и Амударьи выходит на первый план межгосударственных переговоров. Первые годы главной "проблемной" страной была Киргизия, которая, с одной стороны, нерегулируемыми весенними сбросами паводковых вод из Нарынских водохранилищ, буквально уничтожала посевы в Узбекистане и Казахстане, с другой – соглашаясь сесть за стол переговоров и учесть интересы соседей, выставляла партнерам неприемлемые объемы компенсации в топливно-энергетическом обмене. Киргизское правительство подняло вопрос о компенсации затрат за упущенную выгоду: сберегая воду для Узбекских и Казахских полей, страна-де недополучает электроэнергию.
Эксперты сели за стол переговоров. Достаточно быстро подготовили первый комплексный вариант использования водно-энергетических ресурсов в бассейне Сырдарьи, основанный на принципах взаимной выгоды: электроэнергия, которую Киргизия недопроизводит зимой (накапливая воду), компенсируется ей в полном объеме поставками альтернативных энергоносителей, которых у нее нет из Казахстана и Узбекистана – угля, газа и др. В 1995 году был подписан первый договор об объемах взаимного обмена, утвержден его график. Затем последовали еще несколько аналогичных соглашений, самое крупное – между правительствами Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана от 17 марта 1998 г. (Таджикистан присоединился к нему 17 июня 1998 г.).
Главами государств Центральной Азии на международной конференции в Нукусе 20 сентября 1995 г. была торжественно декларирована приверженность идеям равноправия и межгосударственного сотрудничества по водным проблемам. В принятой на конференции Нукусской Декларации, президенты пяти государств региона подтвердили свои "обязательства по полному сотрудничеству на региональном уровне на основе взаимного уважения, добрососедства и решимости" по Аральской и, шире, всей водно-энергетической проблеме ЦАР. В развитие Нукусской идеи последовало Бишкекское "Заявление" Глав государств от 6 мая 1996 г., в котором впервые было признано "ускорить разработку новой стратегии вододеления и экономических методов управления, в сфере использования водных и энергетических ресурсов". И, как апофеоз интеграции, 1998 год – договор "О сотрудничестве в области охраны окружающей среды и рационального природопользования", в котором декларировалась договоренность о создании Центральноазиатского водно-энергетического консорциума. Казалось бы, вот он, пример подлинного сотрудничества и учета интересов всех сторон, но слова и бумажные договоренности кардинально разошлись с реальной практикой.
Есть хорошая узбекская пословица: "Выбирай кусок по своему рту". Несмотря на то, что в Кыргызстанской части Ферганской долины едва ли не 70% населения составляют узбеки, в Бишкеке, вероятно, эту поговорку не слышали. Киргизия и Таджикистан сорвали, как план создания единого водного консорциума, так и реальное выполнение уже заключенных соглашений. Они хотят эксплуатировать водохранилища в энергетическом режиме, чтобы продавать электричество за твердую валюту, а не передавать воду в обмен на бензин, уголь, газ. Им нужны не товары и продукты в обмен, а банковские счета и свободные капиталы – в экономику включается субъективный фактор – воля и личный интерес конкретных чиновников.
Начались Центральноазиатские "водные игры". Договора и соглашения есть, но их никто не выполняет, ссылаясь на массу "объективных" причин. Сначала был "надуман" тезис о том, что Узбекистан и Казахстан должны на равных участвовать в содержании плотин и финансировать профилактические работы, при этом выставлялись какие-то астрономические цифры, якобы, уже проведенных и необходимых работ, хотя на самом деле почти ничего не делалось.
Потом в Бишкеке и Душанбе посчитали себя исторически обиженными и обделенными. Якобы, им не давали развивать собственное орошаемое земледелие, и избыток воды они теперь будут тратить на ирригацию собственной территории. Кто не давал – вопрос ясный: до 1917 года – царские колонизаторы, после 1917 года – советские. (Можно подумать, что гигантские плотины со сложным оборудованием, мастерили в юртах рукастые умельцы-скотоводы). На самом деле, какой из кочевника-киргиза земледелец знает вся Средняя Азия. С Таджикистаном дело несколько иначе, там действительно есть, в некоторых районах, развитая культура земледелия, но почти нет неосвоенных земель. Так что, проблема тут не в земледельческих перспективах и планах, а именно и только - в появившейся возможности продавать электроэнергию третьим странам, не связанным с ними никакими взаимными договорами и обязательствами по общему водопользованию. Планы, надо сказать, достаточно призрачные, однако очень опасные.
По последним данным таджикской стороны: "Только на реке Пяндж, основном притоке Амударьи, экономически обосновано строительство 14-ти гидроэлектростанций мощностью от 300 до 4000 мегаватт с выработкой электроэнергии до 86,3 миллиардов киловатт-часов в год. Одним из наиболее, с экономической точки зрения, привлекательных проектов, на сегодняшний день является Даштиджумская ГЭС на реке Пяндж мощностью 4000 мегаватт и емкостью водохранилища 17,6 кубических километров…. . В соответствии с национальной стратегией развития энергетической отрасли республики выработка электроэнергии должна составить в 2010 году 26,4 миллиардов киловатт-часов, а в 2015 году – уже 35 миллиардов. А по мере завершения начатого в период с 2006 по 2015 годы строительства второй очереди Рогунской ГЭС, Шурабской ГЭС на реке Вахш, Даштиджумской ГЭС и освоения бассейна реки Заравшан выработка электроэнергии в 2020 году может достигнуть уровня 57-60 миллиардов киловатт-часов". Значит: вместо воды – электричество.
Все то замечательно, но, как быть другим странам? Что делать? Если Таджикистан и Киргизия, без учета интересов соседей, начнут реализовывать свои планы и развивать свои сектора экономики, как им вздумается, то последствия окажутся катастрофическими. В одной Ферганской долине сейчас живет более 10 миллионов человек, по плотности населения показатели даже выше, чем в пригородах Шанхая. Темпы естественного прироста не снижаются, едва ли не 80% населения составляют дети и подростки. Если не будет воды (а значит – хлеба), то, что им остается – умирать голодной смертью, взирая как таджико-киргизские братья сооружают очередной гидро-зиккурат?
Как объяснить голодной толпе "малолеток", что интересы (выгоды) киргизо-таджикской энерго-торговли диктуют им необходимость поставки дешевой электроэнергии в Пакистан и Афганистан, а не спуск воды в Ферганскую долину? Ислам Каримов и без того с немалым напряжением сил удерживает ситуацию под контролем, чему лишнее свидетельство – Андижанские события, а если он "ослабит вожжи", а если к власти в Ташкенте придут "либерал-демократы", типа удравшего из Бишкека в коконе напольного ковра Акаева? Взрыв неминуем. Где Пакистан, а где перенаселенные Коканд и Наманган? Горе-руководителям энергетического сектора в Бишкеке и Душанбе, надо бы у себя над головой вывешивать не метровые портреты любимых руководителей, а обыкновенную школьную карту плотности населения, где от желтого до багрового цвета размечен рост этой самой плотности. Там вдоль западной границы Киргизии и северной Таджикистана – все багрово.
В Бишкеке и Душанбе любят сваливать суть вопроса на экологию. Мол, это "зеленые", "гринписы" будируют население, возмущаются и протестуют, подкормленные на деньги Запада и прочих недоброжелателей. Сводят проблему к гарантиям безопасности сооружаемых плотин: выдержат или не выдержат они 9-ти бального землетрясения, приведут ли многочисленные речные перегородки к ухудшению качества воды и т.п. На самом деле, это лукавая и неправильная постановка проблемы. Тут дело не в спасении бобров и популяции кекликов. Здесь не сегодня-завтра встанет вопрос о выживании народов и будущем государств. Людям пить нечего будет и поливать свои поля.
Центральная Азия не просто общий дом, а дом хрупкий и взаимозависимый. Если Бишкеку и Душанбе дать волю, они не то, что реки, ради дешевой сиюминутной выгоды, собственную страну в аренду отдадут. Собственно, передача Китаю ряда территорий в Киргизии (о чем много шумела местная пресса) и в Таджикском Восточном Памире (о чем почти ничего неизвестно широкой публике) и есть пример подлинного государственного подхода местных властей к национальным интересам собственного народа. Что говорить об их отношении к интересам соседей. Если они готовы за долги отдать родную землю, то за лишний миллион долларов в западных банках, воду и электричество точно продадут. Хоть кому. Хоть Афганистану, который интересно чем будет расплачиваться – конвертируемой валютой белого порошка в целлофановых мешочках с тремя девятками?
Откуда у Карзая деньги? Да если б и были, и если дадут какие-нибудь западные спонсоры под очередную программу "устойчивого развития экономики", Карзай северные территории своей страны не контролирует. Значит, будут задействованы договорные процессы с местными полевыми командирами, у которых одно условие на любых переговорах – откройте границу для наших караванов с экспортной продукцией "999". В Бадахшане при СССР никакой советской власти не было, все решали местные исмаилитские пиры, сейчас к ним добавились "полевые нарко-командиры". И Бадахшан этот тянется далеко за южные приделы таджикской Автономной Горно-Бадахшанской области. Такая вот получается экономика с географией.
О какой суверенной позиции наших горных соседей может идти речь, если, не дай Аллах, в случае прорыва Нарынских ГРЭС 3-4 метровый водный вал сметет половину Ферганской долины, аналогично, как прорыв Таджикских ГРЭС на Мургабе, поднимет смертоносное цунами на Амударье. Если ваш сосед в квартире сверху притащил газовый баллон и пытается смастерить из него самолет, что вы будете делать – конечно, побежите к участковому, а если его нет, поднимите соседей и отберете у "самоделкина" опасные игрушки. Это житейский пример, но он верен по смыслу и в нашем случае.
Я отнюдь не призываю к конфронтации, поймите меня правильно, напротив – призываю искать и находить взаимоприемлемые формы цивилизованного общежития. Узбеки, таджики, киргизы, казахи, туркмены – все мы братья и должны по-братски решать общие трудности, а не запираться каждый за своим дувалом и надеяться на "авось".
Усман Хакназаров, политолог, координатор проекта АНО "Евразия-полис"
Источник - ЦентрАзия, 26.06.2006
|
| 
|
