Минкульт Таджикистана нашел
А.Саркорова: в мюзикле "Луч просвещения" критику властей
31.12.11 |
Минкульт Таджикистана нашел в мюзикле критику властей
По ходу спектакля мудрец отвечает на вопросы молодых людей
Показ нового таджикского мюзикла "Луч просвещения" был разрешен только после того, как авторы постановки согласились изменить название спектакля и убрать ряд сцен, где звучит критика в адрес властей, а также и частые обращения к богу.
Разрешение на показ театральных постановок и спектаклей в Таджикистане дает художественный совет, в который входят известные театральные деятели, композиторы, драматурги и искусствоведы, как правило, работающие в министерстве культуры страны.
Сначала спектакль назывался "Окончание темной ночи". Сюжет его несложен: несколько молодых людей обращаются с волнующими их вопросами к мудрецу.
Мудрец отвечает на эти вопросы стихами классиков средневековой персидской литературы – Руми, Омара Хайама, Хафиза, Саади.
"Мы не живем в темноте"
Предварительный показ постановки вызвал у критиков множество вопросов, связанных с интерпретацией классических текстов.
Худсовет Министерства культуры посоветовал режиссеру изменить название спектакля, в котором увидели намек на то, что таджикское общество, якобы, "живет в темноте".
Потребовали также смягчить тональность монологов, в которых можно услышать намеки на современные события и критику в адрес таджикских властей.
"Называя свой спектакль, мы совсем не имели в виду, что живем в темноте, - сказал в интервью Русской службе Би-би-си режиссер спектакля Мирзоватан Миров. - Мы лишь хотели обратить внимание публики на то, что сейчас происходит с нашей нравственностью".
Чиновники также были недовольны частыми обращениями к богу, содержащимися в средневековых текстах.
Это может быть связано с тем, что в последние годы в стране активно проходит процесс исламизации общества. Власти пытаются взять под контроль религиозную жизнь граждан и уменьшить влияние неподконтрольных государству мусульманских священнослужителей.
Комментируя решение худсовета, заместитель министра культуры Таджикистана Мирали Достиев заявил, что чиновники исходили из интересов зрителя.
"Никаких запретов не существует, и цензуры тоже нет. Просто жизнь во всем мире сейчас достаточно сложная и тяжелая, поэтому мы рекомендуем показывать проблемы более осторожно, корректно, чтобы не напрягать зрителя", - сказал Мирали Достиев.
Между тем, решения худсовета обязательны для исполнения. Лидеры театров вынуждены считаться с мнением чиновников из министерства культуры, так как именно от их согласия зависит, увидят ли зрители новые постановки.
Кризис жанра
Это не первый случай, когда театральная постановка в Таджикистане подвергается серьезной критике со стороны чиновников.
Несколько лет в стране назад был запрещен показ спектакля "Безумие. 93-й год", поставленного известным таджикским режиссером Борзу Абдуразоковым по пьесе Петера Вайса "Преследование и убийство Жана Поля Марата".
Вначале худсовет постановку принял, однако для перестраховки был организован закрытый премьерный показ для чиновников министерства культуры. Просмотрев спектакль, те потребовали запретить его.
По их мнению, Французская революция 1789-1793 годов оказалась слишком похожей на гражданскую войну в Таджикистане (1992-1997).
Таджикский театр, как и кинематограф, переживает серьезный кризис. Из профессии вынуждены уходить молодые актеры, и спектакли проходят при полупустых залах.
"Через полгода после поступления на работу молодые уходят из театра и уезжают на заработки в Россию," - признался директор молодежного театра Саид Абдуллоев.
Средняя зарплата начинающего сотрудника театра в Таджикистане составляет 50-70 долларов. Входные билеты на спектакли стоят от 50 центов до 3 долларов. Нередко на премьерные показы в добровольно-принудительном порядке отправляют сотрудников бюджетных организаций, школьников и студентов.
Между тем, известный таджикский режиссер Барзу Абдуразоков считает, что одной из причин того, что люди перестали посещать театры, является слабая драматургия.
"Мир изменился, а таджикский театр находится до сих пор в 50-х годах прошлого века. Сравните пьесы, написанные тогда, с теми, которые пишутся сейчас – все то же самое", - признается режиссер.
Однако актер Муъмин Шарифи полагает, что слабая драматургия, отсутствие ярких постановок - это результат самоцензуры, когда режиссеры боятся поднимать неудобные для властей темы, а актеры не решаются играть роли неугодных чиновникам персонажей.
"Сегодня, как и в советские времена, мы с оглядкой выбираем темы. Стараемся пропускать сцены, связанные с политикой, критикой нашей жизни. Мы боимся поднимать проблемы социальной жизни. Мы следим за тем, что говорим и играем", - говорит актер.
Анора Саркорова,
Русская служба Би-би-си, Душанбе
|
| 
|
